Shiki Fiction Fest: кульминация

[thank you, sweet rabbit]

Заявки выполняются анонимно.
По окончании феста вы сможете проставить свое авторство.

1. Одну заявку можно выполнять сколько угодно раз.
2. Выполнять свои заявки разрешено.
3. Над текстом указывайте номер и полный ключ заявки. Остальные элементы "шапки" оформления - по желанию.
4. Большая просьба здесь ничего не комментировать. Для отзывов и разоблачений есть отдельный пост.
5. Авторам, выбравшим быстрые и изящные решения, укладывающиеся в два комментария, - сюда.
6. Авторам миди и макси (если таковые будут) - выслать текст на u-mail сообщества, админ разместит его отдельной записью. В ней комментарии разрешены.
7. Больше 300 слов - под кат.
8. Все вопросы, касающиеся проведения феста, вы можете задать в комментариях к этой записи.
9. Официально фест закрывается 30 декабря. Этот пост будет также закрыт, но писать по нижеприведенным заявкам можно сколько душе угодно)

Пост будет закрыт 30 декабря в 21:00 по московскому времени.

№ 1. Тошио/Натсуно/Тору, сотрудничество в борьбе с шики. Неуверенность в будущем. выполнено
№ 2. Тору/Натсуно. "Я прощаю тебя, Тору-чан. Но мне все равно придется убить тебя." выполнено
№ 3. Натсуно/Акира, UST, one-sided love, AU. Шики нет и не будет. Негласное соперничество между Акирой и Мегуми за внимание Натсуно. Последний о их чувствах ничего не знает.
№ 4. Натсуно/Мегуми, сонгфик. "Die die my darling" Metallica
№ 5. Татсуми/Натсуно. Визит к Юки. Отговорить от уничтожения окиагари и предложить уехать. "Не поверишь, но я долго ждал такого, как ты. Ты же умный мальчик? А будешь упрямится, оглушу и увезу насильно". выполнено
№ 6. Тошио/Натсуно. Все вампиры убиты, что дальше? Внутренние терзания, любовь и долг чести, смерть.
№ 7. Натсуно/Тору, сонгфик. "Hurricane" 30 Seconds to Mars. выполнено
№ 8. Масао/Мегуми. На безрыбье и рак щука.
№ 9. Нацуно/Мегуми. "И после смерти мне не обрести покой..."
№ 10. Тору/Натсуно сонгфик "Blood on My Hands" The Used выполнено
№ 11. Тору/Ритсуко "Позволь мне научить тебя жить заново".
№ 12. Тошио/Сейшин. Одиночество, тёплые чувства, осознание любви, желание. выполнено дважды
№ 13. Натсуно/Тору, Хэллоуин в Сотобе. s45.radikal.ru/i110/1012/02/a716d191787b.png
№ 14. Сейшин|Сунако. Никто не поймет меня лучше тебя, упоминание книги которую пишет Сейшин. выполнено
№ 15. Тошио|Натсуно. Момент тишины после убийства последнего шики. "Хотите взять что-нибудь на память, сенсей?" выполнено
№ 16. Тошио/Натсуно. "Любовь это игра, в которой выигравшему достается смерть"
№ 17. Мегуми/Натсуно. Song! Flyleaf - I`m so sick
№ 18. Натсуно | Родители. "Я не поеду" выполнено
№ 19. Мегуми | (/) Тоору. "Или ты или я".
№ 20. AU. Мегуми/Натсуно. Натсуно - известный гитарист, Мегуми - фанатка. Пробраться в гримёрку и выпрашивать автограф.
№ 21. Мегуми. "Кто умеет ждать — дождется большего" (с)
№ 22. Татсуми/Натсуно. Сразу после приезда присмотреть Натсуно себе. Самому обратить Натсуме. "Ты, кажется, хотел уехать из деревни? Мы скоро закончим здесь, так что куда бы ты хотел отправиться?"
№ 23. Тору/Натсуно. "Я рад, что ты стал окиагари, Натсуно. Теперь мы всегда будем вместе." выполнено
№ 24. Тошио/Натсуно. Узнать об оборотнях. "Ну ладно остальные... но как тебя прикажешь убивать?" выполнено
№ 25. Тошио/Натсуно. После победы над шики. "Собрался умирать? Так дело не пойдет! В мире еще много окиагари. И вообще... мне, может, помощник нужен."
№ 26. Тошио/Натсуно. Победа над шики. Доктор становится окиагари. i021.radikal.ru/1012/ee/05f849e92b43.jpg выполнено
№ 27. Тошио/Натсуно. "Я не хочу, чтобы ты умирал. - Это судьба всех окиагари." выполнено
№ 28. Татсуми/Натсуно. Момент прибытия в Сотобу. "Я слышал, ты хочешь уехать из деревни". Натсуно - первый окиагари.
№ 29. Тору/Нацуно. О физиологии вампиров. Как доставить удовольствие вампиру?
№ 30. Тошио/Нацуно. Лихорадочная атмосфера, доктор сходит с ума.
№ 31. Тошио/Натсуно. Удерживать против воли. "Кто, кроме меня, может похвастаться собственным окиагари?" выполнено
№ 32. Тору/Натсуно. Флиртовать на глазах у Мегуми, Масао и Каори. "Я знаю то, чего они даже представить не осмелятся..." POV Тору. выполнено
№ 33. Тошио/Натсуно. Медицинский осмотр. "А теперь разденься. Полностью."
№ 34. Тору/Натсуно. POV Тору. Поцеловать Натсуно на глазах Мегуми и Масао. "Пусть знают, что ты мой." выполнено
№ 35. Татсуми/Натсуно. Предложить помощь в уничтожении шики. "Почему ты мне помогаешь? - Потому что я хочу тебя."
№ 36. Натсуно/Тору. "Почесать за ушком?" Тору на поводке.
№ 37. Татсуми/Тору, Тору/Натсуно (односторонний, со стороны Тору). POV Тору. Тору обратила не Мегуми, а Татсуми.

Закрыто.

запись создана: 14.12.2010 в 18:54

@темы: фанфики, фест

Comments

[Гость]

По заявке № 7 Натсуно/Тору, сонгфик. "Hurricane" 30 Seconds to Mars.
Автор:  Lienyty
Фэндом: Shiki
Рейтинг: PG
Размер: мини
Пейринг: Натсуно/Тору
Дополнения: на песню "Hurricane 2.0" by 30 Seconds to Mars feat. Kanye West



No matter how many times that you told me you wanted to leave

Тору знает, что Натсуно не нравится жизнь в деревне. Он представляет, что жизнь в городе должна сильно отличаться от жизни в Сотобе, но, к сожалению, ничего сделать не может.
Поэтому он предлагает Натсуно все, что у него есть, - свою любовь.

No matter how many breaths that you took you still couldn't breathe

Тору знает, что Натсуно даже дышать здесь тяжело. Каждый раз, идя с ним в школу или на прогулку, или даже сидя в комнате, он с беспокойством прислушивается к дыханию друга. Ведь с тех пор, как они встретились, Тору ни разу не слышал спокойного дыхания Натсуно. Даже когда они спят вместе.

No matter how many nights did you lie wide awake to the sound of the pausing rain

Тору знает, что Натсуно не высыпается. Он не говорит об этом, или почему он не спит, но это очевидно – стоит только посмотреть на его усталое лицо. Он мечтает уехать. И Тору с сожалением думает о будущем, ведь куда бы Натсуно не уехал, он тут же забудет о Сотобе и ее обитателях. И о нем. И Тору не сможет его найти.

Where did you go? Where did you go? Where did you go?

*

Tell me would you kill to save your life?
Tell me would you kill to prove you're right?
Crash, crash, burn let it all burn
This hurricane's chasing us all underground

Умирать – не страшно, думает Тору. Страшно – убивать, чтобы выжить. Он старается, терпит, мучается, пытается победить самого себя – и безнадежно проигрывает. Потому что сложно сопротивляться своей природе; сложно побороть всеобъемлющий голод.
Мысли ворочаются в голове, тяжелые и темные. Он не хочет убивать, но понемногу сдается. Он чувствует, как исчезает то, что он хотел сохранить до самого конца, - человечность.
Когда Натсуно протягивает ему руку, последние остатки разума сносит ураган желания и голода.

*

No matter how many deaths that I die, I will never forget

Он живет от ночи к ночи; с каждым прожитым днем Натсуно слабеет. Жизнь, взятая взаймы. Жизнь, основанная на чужой смерти.
Однажды он чувствует, что чужое сердцебиение затихает.

No matter how many lies that I live, I will never regret

Он плачет, приносит цветы к окну Натсуно, но не сожалеет. Тору надеется, что Натсуно встанет, и они снова будут вместе. Ничего не будет как прежде, но ведь Натсуно простил его. Натсуно поймет, когда испытает голод. Тору уверен.

There is a fire inside that has started a riot about to explode into flames
Where is your God?

*

You say you wrong, you wrong, I'm right, I'm right, you're wrong, we fight
Ok, I'm running from the light, running from the day to night
Oh, the quiet silence defines our misery
The riot inside keeps trying to visit me
No matter how we try, it's too much history
Too many bad notes playing in our symphony
So let it breathe, let it fly, let it go
Let it fall, let it crash, burn slow
And then you call upon God
ohhh, You call upon God

Но Натсуно меняется. Смерть меняет его, и уже нет того Натсуно, которого любил Тору. Или есть?.. Он не хочет вечности, не хочет любви, не хочет общества Тору, не хочет ничего. Кроме смерти всех окиагари. Тору с сожалением думает, что виноват во всем этом. Как он мог подумать, что все будет как прежде? Невозможно восстановить то, что сломалось, разлетелось вдребезги. Натсуно наказывает его; Натсуно хочет его смерти – и Тору сам бы дождался рассвета, чтобы сгореть в первых лучах солнца. Только Натсуно этого мало. Он хочет смерти всех окиагари, он хочет, чтобы Тору шпионил для него, и он хочет умереть.
Как будто недостаточно его отчужденности, как будто он не знает, что его смерть – вторая и окончательная – убьет Тору. А может, знает, может, хочет чтобы Тору мучался.
Ведь это Тору во всем виноват.
И Тору терпит, стиснув зубы, молясь, зная, что его молитвы не будут услышаны.
Он не хочет видеть смерть дорогого человека.
Он хочет умереть первым.

Do you really want?
Do you really want me?
Do you really want me dead or alive to torture for my sins?

[Гость]

№ 2. Тору/Натсуно. "Я прощаю тебя, Тору-чан. Но мне все равно придется убить тебя."
Автор:  Natsuno
Кол-во слов: 349
Пейринг: 1072
От себя: возможно, не то, что хотел бы увидеть автор в этой заявке.


В моей памяти всплывали различные кусочки воспоминаний, складывающиеся в единую картину. Самое тяжёлое воспоминание для меня – это твоя смерть. Я ненавидел себя за этот поступок. Я ненавидел тебя, потому что ты так легко сдался и позволил попробовать твоей крови. Но с этим ничего невозможно было сделать: нужно было утолить голод. Прости меня, Нацуно.
Я не в силах сдерживать слёзы. Я слишком много пережил. Моя жизнь после становления окиагари казалась мне самой ужасной.
Но тут я узнал, что ты вернулся. Я был очень рад этому. Но простых слов с извинениями было недостаточно. Сколько бы я не умолял тебя меня простить, Нацуно, это нереально. Я не заслужил твоего прощения.
Но ты стоял молча прямо передо мной. Такой живой, как будто мои клыки не прикасались к твоей шее. Я посмотрел в твои глаза. Как же я давно их не видел. Мне вспоминалось, что каждый раз, когда я в них смотрел, я будто бы тонул в каком-то непонятном океане. Все эмоции смешивались, и я не хотел отводить взгляд от этих прекрасных синих глаз.
Всё же, найдя в себе силы, я ещё раз шёпотом сказал:
- Прости меня, Нацуно. – и вновь на глазах показались слёзы. А ты всё так же непоколебимо стоял передо мной. Неужели после смерти люди всё-таки не меняются? Скорее всего это так.
Меня напрягало твоё молчание. Нацуно, скажи хоть что-нибудь!
Я упал на землю и слёзы стали ударяться о неё.
Немного погодя, ты подошёл ко мне, наклонился и провёл рукой по моей щеке, чтобы убрать слезу.
- Я прощаю тебя, Тору-чан. Но мне всё равно придётся тебя убить.
- Нацуно… - я закрыл глаза. Совершенно неожиданно для меня, я попал в твои объятия. Я даже не помнил, когда последний раз это было. По-моему, никогда. Ты всегда отстранялся от всех и был холоден к тем, кто тебя любит. Нацуно, это простая маска. Пожалуйста, сними её хотя бы на мгновение. Я хочу увидеть тебя настоящего.
Когда ты отстранился, я увидел то, как ты улыбнулся. Твоя улыбка была последним, что я запомнил. Спасибо, Нацуно. Спасибо тебе за всё. Я закрыл глаза и почувствовал, как меня покидают силы.
Теперь стало ещё на одного окиагари меньше.

[Гость]

№ 15. Тошио|Натсуно. Момент тишины после убийства последнего шики. "Хотите взять что-нибудь на память, сенсей?"
Автор:  Lienyty
Фэндом: Shiki
Рейтинг: PG
Размер: мини
Герои: Тошио, Натсуно



Деревня горела.
Запах горелой плоти забивался в ноздри, и не было ни одного дома, не охваченного пламенем. Поднимался к небу столб дыма, но не было слышно и звука – потому что некому было оценить зрелище.
Деревня горела, и в ней не было выживших.
Тошио задумчиво смотрел на огонь, закурив сигарету. Казалось бы, он должен был чувствовать торжество, победу… ну хоть что-нибудь. Но чувств не было.
Возможно, он просто слишком устал. Вымотался в погоне за шики, потеряв всех товарищей и похоронив тех, кого – казалось бы недавно – лечил. А ведь был один человек, которому он обязан.
Деревня горела, и в ней не было выживших – кроме двух, стоящих рядом и смотрящих на пожар.
Натсуно стоял чуть позади Тошио и молчал. Возможно, им просто было нечего сказать друг другу. Да и что сказать тому, кому обязан жизнью и победой и кого собираешься убить? И не легче от осознания того, что он сам этого хочет. Мечтает с первого дня становления шики. И жаль, что не придумал способа, жаль, что не спас… не жаль было всех тех, кого пришлось убить или потерять в борьбе, а вот его почему-то жаль.
Может быть, потому что он единственное живое – пусть даже образно говоря – существо на мили вокруг. Или потому что слишком много вместе перенесли. Или потому что научился доверять ему – ему одному. Или потому что слишком привык. Привязался.
Деревня горела, и в ней не было выживших – кроме двух, стоящих рядом и смотрящих на пожар, обреченных на расставание. И пусть один хотел умереть, а второй не хотел убивать.
Тошио смотрел на отрешенное лицо Натсуно и думал, что бы такого сказать. Как убедить не уходить, не оставлять. Но слова не шли. Возможно, он просто слишком хорошо знал – нет таких слов, что заставили бы Натсуно отступить от задуманного. А тишина все так же висела между ними.
Возможно, думал Тошио, если сказать сейчас что-нибудь… неважно что, просто завести разговор, то и не придется…
Деревня горела, и в ней не было выживших – кроме двух, стоящих рядом и смотрящих на пожар, обреченных на расставание. И пусть один хотел умереть, а второй не хотел убивать. Но этого нельзя было избежать.
И тишина была нарушена тихим:
- Хотите взять что-нибудь на память, сенсей?

[Гость]

№ 26. Тошио/Натсуно. Победа над шики. Доктор становится окиагари. i021.radikal.ru/1012/ee/05f849e92b43.jpg
Автор:  Heine Rammsteiner
Пейринг: Тошио/Натсуно
Рейтинг: PG
От автора: не знаю, вписался ли арт >.<

829 слов

- Вы увидите его позже, - повторяет Натсуно, с виноватым видом видом пытаясь закрыть дверь. Но ни глаза в пол, ни улыбка краешком губ не успокаивают визитеров, осаждающих дом семьи Озаки.
Они хотят знать. Они хотят видеть. Они хотят объявления о прекращении войны, окружившей деревню и оставившей на ней глубокие шрамы. И только один человек может положить ей конец. Они боятся ошибиться и ждут его слова. Именно его и никого больше.
И Натсуно не может стать им гарантом.
Они приходят уже второй день.
- Полиция из города направляется сюда, - говорит Шимизу-сан и в глазах у него нарастающее сомнение. Вчера он начал подозревать неладное, но вчера убили последнего шики. Не до Озаки им было. Сегодня сомнения перерастут в уверенность.
- Очень хорошо. Будет лучше, если доктор первым с ними объяснится. Если… Когда они прибудут, отправляйте их сюда, - Натсуно взялся за дверную ручку, давая понять, что пора бы и честь знать.
Негромко переговариваясь, они уходят, задерживается только Муто-сан. Он останавливается, оглянувшись через плечо.
- Как твои родители, Натсуно?
- Хорошо.
- Что-то не видно их давно, месяц уже. Странно, раньше часто встречались…
- Время такое, - объясняет Натсуно, - все изменилось, вот и им пришлось график поменять. Но они всегда будут вам рады.
Наконец он уходит.
Дверь закрывается. Жаль, нет замков. Натсуно больше беспокоится о дверях в другом здании, в паре километров отсюда, но в глубине души он уверен – там все хорошо. Все как надо. Как должно быть, как будет, как было с сотней других таких хрупких, таких неосторожных людей. А значит, можно спать до вечера, и спать где угодно, в доме больше не живут. Вернее, для жителей Сотобы в нем страдает от ран доктор Тошио Озаки, но так сильно заблуждаться они будут недолго. Больше всего Натсуно нравится комната доктора. В ней нет ничего японского и не похоже, что в ней когда-то бывали женщины. Кроме матери Тошио, конечно. Поэтому можно вытянуться хоть по диагонали, хоть поперек кровати, и, лежа на непозволительно мягком матраце, вдыхать полной грудью запах комнаты, вдыхать запах подушки. Дышать до боли в легких. До заката.
Уходя навсегда из этого дома, из этой комнаты, Натсуно забирает с прикроватного столика открытую пачку сигарет. Внутри осталось немного и он готов поклясться – первым делом Тошио потребует не крови, а покурить.
Только как ему это удастся – непонятно.
Больница закрыта и опечатана, она выглядит не просто брошенной, а покинутой как дрейфующий без экипажа корабль. Потомок славной династии врачей нашел кое-что ценнее человеческой жизни…
Просторный холл, в дневное время полный света, в сумерках становится синевато-черной гробницей. Натсуно нравится это сравнение. Но его путь заканчивается не здесь. Извилистые коридоры и лестницы вниз, к этажу операционных помещений. Последняя дверь. Вот теперь все.
- Как вам на столе, где были проведены первые в истории опыты над шики? – Натсуно держит в руках камеру. Он два раза пересмотрел запись, которую лучше бы удалить. Но стереть ее он не осмеливается.
Ночь пролетает обычно незаметно, но когда становится ясно, что доктор сегодня не выкурит свою первую сигарету в вечности, эта ночь превращается в пытку. Натсуно кладет принесенный подарок у изголовья, берет Тошио за руку, тяжелую и холодную. Он готов ждать, сколько потребуется. Снимать освещаемые операционной лампой стены и нагромождение оборудования у двери. Ходить из угла в угол. Ждать на крыше, ждать на первом этаже. Ждать и не жаловаться. Потому что жаловаться совсем не на что, вот только…
- Возвращайся, - он садится на пол и прижимает безжизненную руку к своей щеке, - пожалуйста, возвращайся.
И сам не замечает, как проваливается в сон.
И новый день для него начинается с невнятного гула голосов где-то далеко. Натсуно понимает, где это, и все равно идет на шум, тем более идет туда, ему так хочется еще разок взглянуть на этот дом. Пусть это основательное строение и стало местом сбора взволнованных жителей, снующих по этому величественному семейному гнезду в поисках своего командира. Пусть оно будет разрушено в ближайшие дни. Он смотрит с безопасного расстояния, они не смогут его достать и распять, и выпытать правду, и отомстить. Натсуно кажется, что он не может больше ничего чувствовать. Ему это больше не нужно.
- Сегодня, пожалуйста, - для большей убедительности Натсуно говорит вслух, надеясь, что капризная удача услышит, - для его же безопасности.
Снова зажженные в темноте факелы, снова взволнованная толпа у храма.
У Натсуно – все та же больница.
Когда он переступает ее порог, сердце начинает бешено колотиться, то и дело норовя выпрыгнуть через горло, а из ног, так уверенно прокладывавших дорогу сквозь все и всех, уходит сила. Если бы Натсуно был человеком и к нему вернулся потерянный друг, он бы сказал, что его затопило от радости. Но он не был человеком, и друга больше не было. Оставалась пустота и лестница, с которой он бы упал, если бы это помогло спуститься быстрее. Сегодня он был услышан. Натсуно любил и ненавидел последнюю дверь, которую ему предстояло открыть. Каким он будет? Обнимет ли его? Прогонит?
Они столкнулись на пороге, и Натсуно сказал совсем не то, что собирался сказать.
- Вас даже могила не исправит.
И сделал совсем для себя неожиданное – вытащил сигарету изо рта Тошио и затянулся сам. Впервые. Счастливо.

[Гость]

Автор сразу хочет попросить прощения у заказчика: автор по данному пейрингу никогда не писал, но уж очень захотелось заказчику угодить. А еще у автора руки чесались что-нибудь написать. В общем, дорогой заказчик, извините, если это совсем не то, что бы вы хотели.

№ 12. Тошио/Сейшин. Одиночество, тёплые чувства, осознание любви, желание.
Автор:  Lienyty
Фэндом: Shiki
Рейтинг: PG
Размер: мини
Герои: Сейшин, Тошио


Сейшин смотрит на свой шрам и думает.
Он вспоминает о желании умереть и думает, что все закончилось хорошо. Хорошо, что тогда он умер. Хорошо, потому что иначе он не испытал бы то, что чувствует сейчас.
Сейшин всегда чувствовал себя одиноким. Он никому не был нужен… до появления Тошио.
Тошио стал его первым, единственным и лучшим другом. Именно благодаря Тошио он может наслаждаться теплым летним ветерком и ярким солнцем.
И если раньше это была просто дружба, то спустя некоторое время Сешин понял, что он на самом деле чувствует к Тошио.
На самом деле, это неудивительно, что самый близкий человек стал его первой любовью.
На самом деле, этого стоило ожидать.
На самом деле, Сейшин счастлив. Потому что это Тошио, потому что его так просто любить. Потому что его хочется любить. Не мешает его жена, их только дружеские отношения и то, что Тошио, скорее всего, никогда не примет его любви. Но ведь о ней не нужно говорить, верно?
Можно просто быть рядом.

[Гость]

*уныло* автор знает, что писать на свою же заявку - моветон... но вот поселилось в голове, и не выкинуть!

№ 31. Тошио/Натсуно. Удерживать против воли. "Кто, кроме меня, может похвастаться собственным окиагари?"
Автор:  Lienyty
Фэндом: Shiki
Рейтинг: PG
Размер: мини
Герои: Тошио/Натсуно


Он приходит каждый вечер, принося с собой плотный ужин. Натсуно каждый раз пытается разговорить его.
Тошио охотно разговаривает с ним. Он говорит о погоде, о своей новой клинике, о новой деревне – ты же понимаешь, мы не могли оставаться в Сотобе, да и что там тебя держало. Рассказывает о пациентах, о новых знакомых; а на окраине есть такая маленькая лавочка, в ней продают потрясающе вкусное мясо по удивительно низкой цене, впрочем, что я говорю, попробуй сам.
О шики или свободе доктор говорить не хочет.
Когда он уходит, Натсуно в очередной раз пробует освободиться. Но цепь по-прежнему тяжела и прочна, а в комнате нет ничего лишнего – кровать, шкаф с книгами, маленькая ванная комната. Длины цепи как раз хватает, чтобы дойти до любого уголка комнаты. Но не дальше.
Тошио все продумал. Он приносит деревянный палочки для еды, сразу же после ужина забирая их и поднос, в ванной или комнате нет ничего острого, пилящего, режущего. А цепь крепка настолько, что даже Натсуно с его нечеловеческой силой не порвать ее.
Каждые три дня доктор напивается и приходит предложить своей крови. Но даже тогда он не теряет контроля над собой. Он может говорить что угодно, но не принесет ничего острого-колющего-режущего…
Натсуно каждый раз отказывается – от крови. От словесных излияний он не может отказаться – как бы не хотел.
Иногда он говорит с Тошио. Но это все равно что говорить со стенкой.
- Я все думаю, как глупо попался.
- Ты просто не ожидал, что я не захочу тебя убивать.
- Почему? Ты же сам говорил, что все окиагари должны быть уничтожены.
- А тебя я не хочу убивать. Может, я в тебя влюбился.
- Какая же это любовь…
- А на другую я не способен.
На следующий вечер Тошио опять приносит ужин, интересуется, как прошел его день – как будто что-то может измениться – и рассказывает о деревне, новых пациентах, маленькой лавочке на окраине…
Иногда Натсуно устает от сменяющихся дней, сидя в комнате без окон, не зная, утро или день, ночь или новый день… Иногда он спрашивает:
- Зачем ты держишь меня здесь?
И всегда получает в ответ неизменное:
- Кто, кроме меня, может похвастаться собственным окиагари?

[Гость]

№ 24. Тошио/Натсуно. Узнать об оборотнях. "Ну ладно остальные... но как тебя прикажешь убивать?"
Автор:  ~Инуя~
Фэндом: Shiki
Рейтинг: PG
Размер: мини
Герои: Тошио/Натсуно

322 слова

Нацуно привычно заходит в уже знакомую комнату и останавливается, наступая на ломающуюся под ногами страницу. Парень непонимающе оглядывается: по комнате разложены книги. Он проходит среди стопок, видя вполне закономерные для их ситуации названия. «Мифы о вампирах», «Те, кто не умирает», Пьющие кровь»… И внезапно взгляд натыкается на слово «оборотни». Нацуно очень медленно моргает и думает, что все, в общем-то, правильно. Он тоже должен будет умереть, когда последний окиагари получит свой кол.
Позади раздается шум, и в комнату входит Тошио. Он в непривычной куртке, кофте и брюках. Не в халате. Странно видеть его в такой одежде, и Нацуно помимо воли задумывается, когда последний раз видел Озаки в другой одежде кроме больничной. Да и видел ли вообще. Если нет, то вот он – шанс. Надо бы запомнить.
- Все изучаешь книги? – Нацуно без предисловий кивает в сторону книг и усмехается. – Не думаешь, что несколько запоздало? Мы убили почти половину.
- Вдруг пригодится, - Тошио достает сигарету, вертит ее в руках и убирает в карман.- Слушай, окиагари – это хорошо, но…
Нацуно наклоняет голову. Окиагари - хорошо?
- Ну ладно остальные… - Озаки ерошит волосы. – Но как тебя прикажешь убивать?
Парень пожимает плечами.
- Кол в сердце, отрубить голову, привязать к столбу и сжечь – у вас много вариантов, сенсей.
Тошио вздыхает. Он узнал многое из прочитанных книг и теперь чувствует, что в конце рука просто не поднимется, чтобы убить своего помощника. Нацуно же не умирал, он всего лишь изменился. И кровь ему не нужна, и солнца не боится, и вообще… Он живой, черт побери.
- Сенсей, - Нацуно, кажется, понимает терзания доктора. – Я не человек. Я тоже окиа…
- Ты не умирал, - перебивает его Озаки. – Ты же это прекрасно знаешь.
- И что?
Тошио потирает шею и все-таки вытаскивает сигарету и закуривает.
- Добьем окиагари, а там посмотрим, - бросает он и вполне уверенно добавляет, - а тебя я все же убивать не буду.

[Гость]

Не уверена, что полностью вписалась в заявку. Простите.

№ 1. Тошио/Натсуно/Тору, сотрудничество в борьбе с шики. Неуверенность в будущем.
Автор:  ~Инуя~

899

Тору не впервые входит в комнату Нацуно, но остается наедине с Тошио первый раз.
- А…
- Он вышел проверить улицу, - доктор тушит сигарету, не сводя глаз с Муто. Перед ним окиагари, один из тех, кого они убивают. И Тору тоже должен будет умереть. В конце. Не сейчас. Потому что он их шпион среди шики, единственный, кому они могут доверять в той стае не-людей.
Тору садится на край постели Нацуно. Холодной постели, надо сказать. Даже если Юки не стал окиагари, тело оборотня не особо теплее, чем у вернувшегося с того света. Или, может быть, все дело в том, что Нацуно толком и не спит? На его плечах ответственность за живых, за Акиру и Каору, спрятанных где-то в домике в лесу. Даже Тору не знает, где находятся брат с сестрой. Муто смотрит на Озаки, на человека, убивающего шики. И знает, что и ему предстоит умереть, но что-то не хочется верить. Знание… почти убивает. Потому что в такие моменты мысли возвращаются к Нацуно. Из-за него – Тору - Нацуно тоже больше не человек, и тоже должен умереть. Наверное.
Они смотрят друг на друга: они сотрудничают в борьбе против окиагари, но они охотник и добыча. Какая ирония, воистину. Шаги Нацуно, вошедшего в комнату, нарушают тишину.
- Ты пришел, - Юки встает у стены и обводит взглядом своих… напарников? Помощников? Друзей? Нацуно отбрасывает последнее слово. Тору был его другом, но должен умереть, Нацуно давно так решил и смирился с этой мыслью. Ведь сам он тоже умрет. В деревне идет война, и в ней должны победить люди.
- Что нового? – он обращается к Муто.
И Тору рассказывает о продвижениях окиагари, о словах Сунако, о поступках Тацуми. Он рассказывает все, что смог узнать за несколько дней. Тошио снова закуривает, Нацуно молча слушает. Вновь наступает тишина, когда Тору замолкает.
- Значит, мы проверим и те хижины в лесу, - негромко говорит Озаки. – В замке все равно никого уже нет, но надо найти эту девочку.
Тору медленно кивает. Он не знает, куда делась Сунако, а Тацуми об этом ничего не говорил. Оборотень вообще не особо общается с Муто, разве что иногда бросает на него странные взгляды.
- Я постараюсь проверить темные места, - неопределенно замечает Нацуно и подходит к окну. – Сенсей, у вас нет места, где можно спрятать детей? Боюсь, их скоро найдут.
- Я постараюсь подыскать такое место.
- Я помогу, - поспешно вызывается Тору.
Забавно, Нацуно тут самый младший, но Тору не чувствует себя старшим. Нацуно более деятельный, более серьезный. Он уверен в том, что делает. Почти. Потому что все-таки младше.
Тору смотрит на Озаки и видит, как подрагивает в его руках сигарета. Доктор тоже думает, что их ждет впереди, о том, смогут ли они пройти до конца по пути, не окрашенному, а залитому кровью мертвых. В конце концов, именно Тошио должен будет убить Нацуно. А Нацуно в свою очередь должен будет убить его, Тору. Потому что уже сидя здесь Муто чувствует поднимающуюся жажду крови, и если он не уйдет в ближайшие десять минут, то на кого-нибудь наброситься. Нет, не на кого-нибудь. На доктора, потому что он здесь единственный живой человек.
Нацуно смотрит на Тору и видит загорающиеся в его глазах огоньки жажды. Странная компания, думает Юки. Оборотень, окиагари и человек собрались вместе, чтобы убить восставших из мертвых. Какая ирония. Из их… команды… останется в живых только Озаки. А что ему делать? Нацуно знает, что должен убить Тору, что должен умереть сам, но червячок сомнения так никуда и не делся. Одно дело загнать его далеко внутрь себя, другое дело – уничтожить окончательно. Но не может Нацуно этого сделать, потому и гложет его это предательское сомнение и нежелание убивать первого настоящего друга. А вот сам умереть он не боится.
Озаки переводит взгляд с Тору на Нацуно и обратно и думает, во что оказались втянуты эти дети. Может, они не совсем уж и дети, но… дети, черт бы их побрал. Для него – дети. Жители Сотобы, о которых он поклялся когда-то заботиться, а теперь вынужден убивать. Убивать, убивать и убивать. Что ждет его в будущем? Скольких он еще убьет, а сколько выживут? Сколько останется людей в деревне после окончания войны? Озаки откидывается на спинку стула и устало вздыхает. Он чувствует на себе взгляды Нацуно и Тору, но не смотрит на них. Эти двое тоже должны будут умереть. Муто точно, да и Юки вполне откровенно заявил, что намерен убить всех окиагари. В том числе и себя. Тошио хочет смеяться, нервно смеяться, громко, надрывно. Этих людей он поклялся защищать! А… те, кто помогает ему, не-люди, тоже умрут. Ха-ха. Черт бы побрал всех окиагари.
- Думаю, пора заняться полезными делами, - раздается голос Нацуно.
- Я вернусь к Рит-тян, - Тору поспешно поднимается, стараясь не глядеть на Озаки. – Я подумаю об убежище.
Он исчезает в ночной темноте. Новолуние, и Нацуно думает, что сейчас даже луна против них.
- Вам лучше остаться здесь до утра, сенсей, - говорит Нацуно, поворачиваясь к поднявшемуся доктору. – Ходить по ночам небезопасно, особенно вам.
- А ты куда?
- Проверю еще раз дома людей, - Нацуно выпрыгивает из окна. – Дождитесь утра, сенсей. Я совсем не желаю, чтобы один из нас умер. Ни вы, ни Тору-чан.
- Как думаешь, чем все это закончится?
Вопрос задан спокойным голосом, и Юки чуть улыбается.
- Смертью. Ждите солнца, сенсей.
Тошио смотрит вслед Нацуно, которого поглощает темнота леса, и думает, что парень в общем-то прав. Осталось решить, чей смертью закончится их путь. А что будет после всего этого… Об этом Озаки просто боится задумываться, потому что у него нет ответа на этот вопрос.

[Гость]

№ 32. Тору/Натсуно. Флиртовать на глазах у Мегуми, Масао и Каори. "Я знаю то, чего они даже представить не осмелятся..." POV Тору.
Автор:  Lienyty
Фэндом: Shiki
Рейтинг: PG
Размер: мини
Герои: Тору/Натсуно

С момента получения прав я стараюсь как можно чаще подвозить Натсуно. Ну, в конце концов, мы же пара? Пусть он не хочет, чтобы другие это знали, но я все еще надеюсь его переубедить. Мне совершенно не нравятся взгляды Мегуми и Каори на него. Да и Масао... не то, чтобы я хотел говорить о грустном.
Так или иначе, я знаю, во сколько он выходит из дома и во сколько мне нужно выехать, чтобы поймать его в дороге. И как бы он не старался выглядеть недовольным, я-то знаю, что он совсем не против ехать со мной.
А ведь так приятно остановить машину и вырвать пару-тройку поцелуев... получить подзатыльник и раздраженное «опоздаем же!».
Хотя я действительно обеспокоен излишним вниманием Мегуми и Каори к моему — моему, так и хочется крикнуть это им — Натсуно. Только мне позволено звать его по имени, только у меня он остается на ночь, только я могу его целовать... только я знаю, что у него родинка на правой лопатке... я вообще знаю то, чего они даже представить не осмелятся. Ну, мы же пара. Во всех смыслах.
Сегодня Натсуно уходит раньше и я ловлю его уже на остановке. И конечно же, рядом с ним крутится Шимидзу. И Каори. И Масао. Последний пытается задирать Натсуно, но — ха-ха — только я могу заставить его потерять самообладание. В хорошем смысле. Например, заставить умолять... ой, нет, об этом за рулем лучше не думать.
Привет, Натсуно, - кричу я, высунувшись из окна. Масао сияет, Мегуми и Каори одинаково хмурятся.
И что ты тут делаешь? - почти ехидно интересуется Натсуно. Он-то знает, что я специально приехал за ним. Умный мой мальчик.
Подвезти? - как я и думал, вся компания решает, что я предложил это им всем Даже Масао в кои-то веки решает ехать с нами. Почти подвиг, учитывая, как он не любит Натсуно.
И слава всем богам, что Натсуно успевает сесть на первое сидение. Остальным приходится устраиваться сзади. Ха, если мне и придется их терпеть, то Натсуно должен скрасить мне поездку, и видеть его на заднем сидении я не намерен. Ну, только если мы будем одни, остановим машину, и я переберусь к нему назад...
Угробить нас хочешь? - подзатыльник прилетает неожиданно. А Натсуно покраснел! И ведь догадался же, о чем я думаю.
Ты меня немного отвлекаешь, - невиннейшим тоном отзываюсь я. Мне хочется похулиганить. И дать понять этим троим, пялящимся на нас сзади, что им ну ничегошеньки не светит. Пусть Натсуно потом дуется, долго он все равно не выдержит, а я знаю способы улучшить его настроение.
Ты спятил?! - шипит он. Догадался, хе.
Просто не могу отвести от тебя глаз, - намеренно громко отзываюсь я. Сзади полная тишина. И я решаю добить их.
- Натсуно, пойдем в воскресенье на свидание?
О, если бы взглядом можно было бы убивать... Троица на заднем сидении в шоке, но я уверен, к концу дня о наших с Натсуно отношениях будет знать вся Сотоба. Не то чтобы я стал сплетничать... но при нашем диалоге присутствовали две девочки, Масао, и я обязательно спрошу у Ритсуко, куда бы сводить Натсуно... да, к вечеру вся деревня точно будет в курсе.
«Ты труп», - обещает мне Натсуно глазами.
Но к счастью, я знаю много способов улучшить его настроение...

[Гость]

автор предупреждает, что пишет очень редко, а по данному фендому - и подавно. Но очень надеется, что получится угодить.

№ 12. Тошио/Сейшин. Одиночество, тёплые чувства, осознание любви, желание.

Фэндом: Shiki
Рейтинг: PG
Размер: миди
Герои: Сейшин, Тошио


Каждый вечер - что-то, что заставляет сердце биться сильнее; каждый заход солнца — причина, по которой сразу перестаешь хотеть спать; каждая тень на улице — дрожь, которая проходит по телу противными змеями.
Каждый вечер, каждая ночь — одно и то же.
Каждое утро — новая смерть.
Шелест бумаг притих - без толку прочитывать глазами одни и те же строки. Это было уже настолько привычно и не удивительно, что оставалось только нервно смеяться и курить. Тошио томно сидел за рабочим столом и бессмысленно просматривал исписанные больничные листы — ничего. ни.че.го. Сколько еще? Ну сколько?
Уже стемнело. Небольшой огонек в керосиновой лампе чуть колыхнулся, отбросив непонятные тени на белые листы бумаги.
- я подозревал, что ты придешь — он закурил и, казалось, совершенно беззаботно откинулся на спинку стула, томным сонным взглядом впиваясь в уличную темноту за окном.
- я посчитал, что...
- зачем ты пришел, Сейшин? - резкий грохот заставил вздрогнуть монаха и немного отпрянуть назад — стул, на котором сидел его друг с шумом перевернулся. Сейшин молча поднял взгляд и посмотрел на стоящего перед ним в двух шагах Озаки
- отец...он...в последнее время он ведет себя странно. Меня это волнует. - попытавшись смотреть прямо в глаза. Монах говорил тихо, будто опасаясь сделать ошибку; осторожно, словно гладил тонкими подушечками пальцев острие ножа.
- хм, ты уверен? - усмешка — лицо Сейшина обволакло густым дымом. - держу пари, ты не только за этим пришел сюда.
- Озаки...
- замолчи! - он рявкнул и чуть отпрянул назад, в сторону делая еще одну затяжку.
- то, что творится в деревне... тебя же это не слишком сильно волнует, а? Хах... тебя это не волновало до тех пор, пока не коснулось тебя самого, а, Сейшин? - запинка, затяжка - выдох, резкая хватка — глухой стук.
- Тошио, я действительно...
- я сказал тебе заткнуться. - громкое рычание снова нарушило мнимый лепет собеседника. Нервы сдали, струна со звоном порвалась. Тошио знал, что Сейшин пришел не просто так, и вовсе не из-за отца. Но было совершенно непонятно, зачем он здесь. Зачем? Прижав одной рукой монаха, другой — зажигая сигарету, он продолжал:
- я не спал нормально больше недели. Каждый день, каждое утро в больницу поступают мертвые люди. Каждый день я вижу, как то, что меня окружает, гибнет словно зеленый сад под лютыми морозами. Я вижу, как это уплывает сквозь пальцы, я вижу, понимаешь? Но я не могу понять, почему. В чем причина. Куда все уходит? Почему весь сад гибнет, если есть и солнце и вода? Почему? Почему есть паразиты, но нельзя их убить?! - клуб дыма снова обволок лицо монаха, заставил булькнуть в легких и сухо закашлять. Сейшин не двигался — бесполезно. Он просто смотрел в глаза. В глаза человека которого знал всю свою жизнь; в уставшие, полные огромной пустынной боли глаза человека, с которым он провел бок о бок свое детство; смотрел в глаза почти обезумевшему человеку, которого любил. Это были не -те- глаза. Это был не его взгляд.
Это похоже на безумие.
Это истерика.
И это то, что губит нас.
Его.
-я очень устал, Сейшин. И если бы я мог, я бы все изменил.
Хватка ослабла — Сейшина уже ничто не прижимает к стене, но теплое прерывистое дыхание все еще чувствовалось в миллиметре от лица. Пахло медикаментами, сигаретами и, почему-то, мятой.
Монах и сам не понимал, зачем пришел. Вернее, нет, понимал, но не хотел осознавать этого в полной мере. Может быть, ему было срашно, может, он боялся сегодня оставаться один, а может, он боялся оставлять -Его- одного. От плохого предчувствия можно избавиться только самому.
- Послушай, Тошио — Сейшин осторожно поднял руку и провел тыльной стороной ладони по небритой щеке врача, вытащил из его рта еще непотухший бычок и выкинул одним взмахом руки в сторону. Он говорил также тихо, словано резонируя с громким голосом Озаки. Ощущение, что укращаешь животное — лаской, спокойствием и сладким.
- я могу побыть здесь, пока ты будешь спать.
В окне внезапно послышался стук, заставив Тошио нервно рвануть голову в сторону, но внезапное препятствие неприятно щелкнуло в затылке и вынудило принять положение головы обратно.
Чьи-то пальцы сильно сжали волосы на затылке.
...приятный сладковатый привкус перебил грубый запах сигарет — позади ничего, это был ветер.
От Сейшина пахло благовониями и церквью, и даже острый запах пота и медикаментов не перебивал его. Губы были мягкими, гладкими, шелковыми — совсем не такими, как были у Озаки — грубыми, искусанными в кровь, прокуренными и обозженными пеплом. Тонкое сочетание мягкого и грубого, сухого и влажного. Как земля и небо, как прекрасное и отвратительное.
Битва между желанием и страхом, желанием и разумом, который с каждой минутой отказывался соображать.
Тошио не сопротевлялся, напротив, перехватив инициативу — в прямом смысле этого слова.
Тонкую талию монаха обвили грубые руки,пальцы забегали по спине, прижимая монаха к стене; поцелуй углублялся, становился настойчивие.
Для чего мы делаем то, что мы делаем?
- ты за этим пришел? - Тошио резко прикусил нижнюю губу, снял с Сейшина очки, усмехнулся как-то странно и отвел взгляд в сторону окна.
- я действительно пришел для того, чтобы ты немного поспал. Спокойно поспал. - он говорил все также спокойно и настойчиво. И еще очень убедительно.
Сейшин тяжело выдохнул и осторожно отодвинул Озаки от себя рукой. Это была мимолетная слабость, влечение, или вынужденная «доза» успокоительного?
- ты думаешь, мне это нужно? - Тошио внезапно улыбнулся — привычно, как всегда он делал это раньше; улыбнулся так, как привык видеть Сейшин.
Но улыбка быстро сошла на нет, приняв уже привычное усталое выражение, а взгляд снова принял свою серьезность. Тошио на самом деле нужно было выспаться.
- я посижу здесь, пока ты не проснешься. - монах неуверенно коснулся руки Озаки, и осторожно взяв ее, потянул к больничной койке. Тошио не сопротевлялся, прекрасно понимая, что иначе организм сам пошлет его к этим чер... акиагари. А если есть шанс, нужно его использовать.
А Озаки... он как маленький ребенок. Его надо усадить, уложить, и даже, может, рассказать сказку с хорошим концом — о том, что обязательно все будет хорошо.
Они надеялись, что все будет хорошо.
Они оба.
Глаза у Озаки закрывались сами собой. И только когда Сейшин немного отошел, Тошио схватил его за руку и молча кивнул, усмехнувшись уголками губ. В благодарность.

[Гость]

Заранее извиняюсь перед заказчиков, он наверное хотел хеппи энд, но я увидела в этом только обреченность (да и вообще фик мало подходит к требованиям заявки).

№ 23 Тору/Натцуно."Я рад, что ты стал окиагари Натцуно. Теперь мы всегда будем вместе".
Автор:  ~Envy~
Фендом: Shiki
Рейтинг: PG
Размер: мини
Герои: Тору/Нацуно
305 слов



На мое бледное и уставшее лицо падают твои горячие соленые слезы, смешиваясь с нашей общей кровью и пачкая мою когда-то белоснежную рубашку.
Ты смотришь на меня точно так же, как, когда увидел первый раз после моей смерти. Ты не веришь в то, что это я, ты жадно впитываешь каждую мою черточку. Мои темные волосы, цепкий взгляд и такую любимую тобой морщинку на лбу. Ты всегда говорил, что если я буду много хмурится она появится, ты был прав. Улыбка сама собой, без спросу появляется на моем лице. Ловлю твой непонимающий взгляд. Действительно улыбаться тут особо нечему, нам осталось по вздоху, не больше.
А помнишь, как ты был рад, что я восстал? Хотя это ты говорил, что был рад, уверял меня, не замолкая ни на минуту подтверждая слова все теми же пачкающими сейчас мою рубашку слезами, а мне казалось, что ты убеждаешь вовсе не меня. Ведь ты почти привык к мысли, что я умер, не так ли? Тебе было проще привыкнуть к тому, что меня нет и винить себя в моей смерти, чем признаться в том, в кого ты меня превратил. Ты так сильно обнял меня тогда, что я думал, все кости разом сломаются в один миг, а тебе всего то нужно было подтверждение того, что я действительно жив. Ты опустил голову в виноватом поклоне к моему плечу и с чувством, прерываясь на вздох, шептал все, что только взбрело в твою когда-то такую родную мне голову. Помнишь, ты тогда прошептал - Я рад, что ты стал окиагари Натцуно. Теперь мы всегда будем вместе.
Ты так искренне надеялся на то, что все будет как раньше, в тот момент.
Ты подарил мне вечность на твое прощение. Вечность, взращенную на крови близких и дорогих людей. Ты думал, что мы будем вместе вечно? Прости, такие как мы не должны быть среди живых, но вечность вместе обещаю. Говорят, в чистилище торопиться некуда.

[Гость]

№ 34. Тору/Натсуно. POV Тору. Поцеловать Натсуно на глазах Мегуми и Масао. "Пусть знают, что ты мой."
Автор:  ~Инуя~

239 слов

Смотреть, как ты устало потягиваешься, сидя на моей кровати, - еще то зрелище. Честно сказать, Нацуно, ты ведь даже и не догадываешься, как на меня действуют твои движения. Ты прогибаешься, закидываешь голову назад, прикрывая глаза, и тянешься куда-то к небу. Кажется, что ты сейчас взлетишь, и моя комната напоминает мне в такие моменты клетку. Но я встаю, подхожу к кровати и обнимаю твое напряженное тело. Ты мой, Нацуно, только мой.
Масао с отвращением смотрит на тебя, Шимизу же как обычно строит глазки. Раздражает. Знаешь, Нацуно, как это раздражает? Даже если ты фыркаешь и игнорируешь этих двоих. Шимизу хватает тебя за локоть, прижимаясь, Масао размахивает руками, становясь между мной и тобой. Ты не вырываешься, только косишься на меня, словно говоря, чтобы я не обращал внимания. Что все равно мы принадлежим только друг другу. Но я так не могу. Я обхожу Масао и притягиваю тебя. Шимизу от неожиданности выпускает твою руку. Интересно, какое у нее лицо, когда я целую тебя? Я не вижу, потому что из всех ощущений остались только осязание и слух. Осязание – чтобы чувствовать твои губы, слух – чтобы слышать биение сердца.
Прервав поцелуй, я улыбаюсь, словно ничего и не произошло. Краем глаза вижу вытянувшиеся лица Масао и Шимидзу. Первый сейчас закричит, наверное, а вторая… да какая разница? Ты ошеломлен, и я начинаю смеяться.
- Пусть знают, что ты мой, - негромко говорю, но знаю, что те двое тоже слышат.
Вот так, правильно. Нацуно только мой, и душой, и телом.

[Гость]

№ 18. Натсуно | Родители. "Я не поеду"
Автор:  ~Инуя~
Оно грустно, да.

243 слова

Когда отец впервые говорит, что они поедут в деревню, Нацуно уверенно отвечает:
- Я не поеду.
Ну действительно, зачем? Перебираться из города в невесть какую глушь, где толком нечем заняться, а до школы неизвестно сколько ехать, да и люди… ну совсем не городские – оно ему надо?
Чуть позже говорит о поездке и мать. Именно о поездке, но Нацуно отвечает вновь, что никуда не поедет. Даже если это всего лишь на выходные, чтобы посмотреть, что за деревня, он не поедет. Ни за что на свете. А если силком увезут, то сбежит.
В следующий раз родители уже говорят о переезде, но Нацуно опять повторяет:
- Я не поеду. Не поеду никуда.
- Детские капризы, - смеется мать. – Там хорошо, там свежий воздух.
- Не нужен мне ваш свежий воздух, - негромко отвечает Нацуно. – Мне и в городе нравится.
Отец качает головой и покупает домик, мать собирает вещи. Возражения Нацуно никто не слушает. Кому интересны слова подростка, коего считают ребенком?
-Я не поеду, - упрямо твердит Нацуно, когда вещи отправлены.
- Не поеду… Я не поеду, - возражает Нацуно, когда его усаживают в машину.
Больше он ни говорит ни слова. Когда его устраивают в новую школу, Нацуно выходит на дорогу и смотрит в даль, откуда должен приехать автобус. У него теперь новая фраза, новая цель, за которую он будет цепляться до последнего.
-Я сбегу отсюда. Я уеду.
И он еще не знает, что возможно, выберется отсюда уже в виде пепла. Кто же оставит в живых оборотня?

[Гость]

№ 27. Тошио/Натсуно. "Я не хочу, чтобы ты умирал. - Это судьба всех окиагари."
Автор:  Lienyty
Название: Все время мира
Фэндом: Shiki
Пейринг: Тошио/Натсуно
Рейтинг: PG
Размер: миди
Дополнительно: на заявку №27 на фест

- Вы не один, - говорит мальчишка и уходит.

И Тошио вспоминает: правильно, в деревне говорили, что в мастерской кто-то умер. А если сравнить нынешнего Юки Натсуно с тем юношей, который спрашивал у него, могла ли Шимидзу Мегуми выжить, становится ясно: он окиагари.

Доктор затягивается и нервно пожимает плечами. Это, безусловно, большой плюс, но иметь в помощниках шики… в этом есть что-то неправильное. Ведь, если подумать, какие могут быть мотивы у Натсуно уничтожать себе подобных? Месть? Конкуренция? И как он рассчитывает жить дальше, с учетом того, что он, Тошио, знает о его секрете? Неужели считает, что уничтожением всех окиагари заслужит прощение?

Нет. Окиагари должны быть истреблены. Пусть даже один из них и помогает Тошио.
Доктор выкидывает тлеющую сигарету и медленно идет прочь. Он все еще в замешательстве, хотя и рад появившемуся преимуществу.

*

Понять и принять – не одно и то же. Тошио был полон скептицизма, когда в деревне начали поговаривать, что, дескать, приехавшая в Канемасу семья – нелюди.

- Право, мы же не в сказке! – со смешком говорит он Сейшину. Друг только качает головой.

- Ну брось, Сейшин! Ты, конечно, писатель, у тебя воображение богатое, но это реальный мир! Да, я не могу объяснить все происходящее с точки зрения науки, но не списывать же все на мифы и легенды! Честно слово, люди слишком наивны.

Тошио в самом деле возмущен. Что за дурацкие идеи? Хотя, с неохотой признается он самому себе, с точки зрения науки и впрямь не объяснима эта эпидемия. Показатели, симптомы, анализы… бессмыслица какая-то.

Он усмехается. Еще немного, и он сам поверит в эти байки про вставших мертвецов.

*
Но реальность оказывается еще невероятнее, чем мифы.

А Юки Натсуно приходит к нему в клинику при свете дня.

- Разве ты не должен бояться солнечного света? – спрашивает Тошио, сосредоточенно сортирую истории болезни. Это единственные доказательства ненормальности всего происходящего. Не то чтобы он верил, что кто-то еще вне Сотобы сможет принять на веру все происходящее здесь, но он может попытаться задокументировать происходящее. Кто знает, как изменится мир через несколько лет.

- А вы разве не встречались с Киришики Татсуми? – отвечает вопросом на вопрос юноша. Он уже успел устроиться верхом на соседнем стуле и рассеянно смотрит в окно.

- С кем? А… между прочим, он тоже спокойно переносит солнечные лучи. Но почему тогда…

- … ваша жена нет? – заканчивает вопрос Натсуно и смотрит на него, прищурившись.

- Откуда… а впрочем, неважно.

- Если вам так интересно – я видел запись. А насчет меня и Татсуми… нас таких четверо, включая Киришики Сунако. И мы похожи на людей. Не боимся солнца, не спим днем, можем не пить кровь… обладаем большой физической силой. И мы все равно окиагари.

- Так ты и впрямь умер.

- Вы все еще сомневаетесь?

- Знаешь, трудно просто поверить в то, что окиагари решит сам – добровольно! – помочь в уничтожении своих сородичей.

- Они мне не сородичи.

- Допустим. Но ты понимаешь, что я собираюсь уничтожить всех окиагари?

- Да. Включая меня.

Натсуно выглядит совершенно беспечным, произнося это, а Тошио почему-то становится жаль его. Но все это просто потому, что Юки такой молодой, утешает себя доктор.

- И не откажешься от своего решения?

- Это судьба всех окиагари, рано или поздно быть уничтоженными.

- Как ты представляешь себе это?

- Я помогу вам с борьбой. Когда последний шики будет уничтожен, вы поможете мне.

- Хочешь, чтобы я убил тебя?

- Нельзя убить того, кто уже мертв.

- Не придирайся к словам. Ты этого хочешь?

- В общем и целом, да.

- Хорошо. Я сделаю это, - говорит Тошио и даже капельку жалеет о сказанном.

Натсуно и кивает. Остаток времени он рассказывает Тошио о слабостях окиагари и способах борьбы с ними.

*

[Гость]

продолжение -

*

Натсуно исправно приходит каждый день. Тошио не то чтобы ждет… но несомненно получает удовольствие от его визитов.

Возможно, смерть меняет всех, возможно, Натсуно всегда был такие, но Тошио приятно беседовать с умным, не по годам начитанным юношей. Конечно, они обсуждают окиагари, но у них остается время на отвлеченные темы. Они обсуждают книги, фильмы, традиции… Тошио думает, что Натсуно скучно быть все время одному; то же самое можно сказать о нем.

Может быть, им просто хочется отдушины в этом безумном мире.

Может быть, они просто нашли друг в друге родственную душу.

А может быть, все одержимые в чем-то похожи.

Тошио взахлеб рассказывает о клинике, пациентах, о прочтенных когда-то давно – казалось бы, в прошлой жизни – новостях в мире медицины. Натсуно внимательно слушает, а после доверительно делится своим отношением к Сотобе. Распаляясь, он вещает о желании уехать отсюда, рассказывает, как не спал ночами, готовясь к экзаменам – все, чтобы уехать. Как ссорился с родителями, узнав об их намерении переехать сюда. И так же неожиданно, как начал, он обрывает себя.

- Какая уж теперь разница, - опускает голову он, и Тошио внезапно хочется его подбодрить. Но он не может. Ведь, на самом деле, какая теперь разница?..

*

Когда Натсуно наконец появляется у него дома, Тошио спешит поделиться новостью.

- Эта Чизуру Киришики… похоже, она решила выпить мою кровь.

- Да, я слышал, что ей нравятся симпатичные мужчины, - довольно равнодушно отзывается Натсуно.

- Симпатичные?.. Подожди, не сбивай меня. Что будем делать? Ведь если она меня укусит, то получит надо мной власть!

- Да, ты будешь делать все, что она прикажет.

- И ты так спокойно об этом говоришь?! Весь наш план пойдет насмарку!

- Я вижу только два варианта. Либо ты даешь ей укусить тебя и слушаешься ее приказов…

- Либо? – подозрительно спрашивает доктор.

Натсуно переводит взгляд с него на стену и молчит, как бы раздумывая.

- Натсуно! Ты скажешь наконец?

- Над человеком большую власть будет иметь тот, кто укусит его первым, - словно бы нехотя говорит юноша.

- То есть, нам просто надо найти окиагари, который согласится укусить меня и приказать мне оставаться самим собой? Сопротивляться другим, кто решит меня укусить? Хорошая задачка! Где же мы найдем такого человеколюбивого шики?

- Ты, мне кажется, иногда забываешь.

- Что именно?

- Что я тоже окиагари.

Тошио замирает. Ведь действительно, забывает порой. Ведь так просто забыть, что твой соратник, почти-что-уже-друг, на самом деле мертв. Превращен в одного из монстров, за которыми ты охотишься. Порой так хочется об этом забыть, что ты просто… забываешь.

- Ты предлагаешь…

- Решение принимаешь ты. Я бы вообще не хотел кого-либо кусать, но в данном случае у нас небольшой выбор.

Доктор задумывается. С одной стороны, он никогда бы не дал никакой твари себя укусить. Ведь это значит – отдать себя в полную власть этим существам. С другой стороны, выбор и впрямь небольшой. И потом, успокаивает он себя, это же Натсуно, которые хочет их смерти так же, как и он, это Натсуно, которому можно доверять, которого он… знает, да. Знает.

Он сердито закуривает сигарету. Он знает Натсуно, он может ему доверять, он его… нет, хватит размышлений!

- Я согласен. Но что потом? Когда Чизуру меня укусит и поймет, что это не действует?

- Притворись, что подействовало. Это усыпит ее бдительность. А потом замани ее на фестиваль. Ей станет плохо из-за близости храма, я уверен. Ну а потом… на празднике будет много народу, в том числе те, кто потерял своих близких. Если ты откроешь им правду, как думаешь, они захотят поквитаться?

- Конечно.

- Тогда договорились. И вот еще что. С сегодняшнего дня и пока мы не покончим с Чизуру, мы не будем видеться. Так безопаснее.

- Хорошо, - Тошио, сам себе удивляясь, огорчается. Ну да, он привык к Натсуно. Его застает в врасплох вопрос.

- Ты передумал?

- А? Нет, кусай.

Натсуно подходит ближе, всматриваясь в чужие глаза. Он будто бы ищет малейший признак колебания, чтобы отступить, но не находит. Он вздыхает и берет Тошио за руку. Снова испытующе вглядывается в лицо доктору, подносит его руку к лицу. Тошио немного тревожно: ему все кажется, что Натсуно откажется, и все их труды… но Натсуно, еще раз вздохнув, кусает его.

Это длится всего несколько мгновений; боли нет, и крови Натсуно выпивает всего-то пару миллилитров – скорее для порядка. Потому он смотрит Тошио в глаза и приказывает бороться с влиянием Чизуру. Просит оставаться самим собой.

А после отпускает его руку и моментально исчезает.

А Тошио почему-то кажется, что из всего, что он повидал за свою жизнь, Юки Натсуно, приникший к его руке в почти что поцелуе, оказался самым возбуждающим зрелищем.

*


- У нас получилось, - говорит он Натсуно, не размениваясь на такие мелочи, как приветствие.

- Не забудь, что она чуть не ушла от вас, - безмятежно говорит юноша, откидываясь на спинку кресла, в котором сидит. Сегодня они опять встречаются у доктора.

- Ты следил?..

- А ты как думаешь? Кто, по-твоему, так удачно кинул камень, угодив ей в висок?

- Я догадывался, что без тебя не обошлось.

- И потом, тебя чуть не пристрелили, сенсей, - последнее слово Натсуно издевательски тянет. А Тошио чувствует, что кровь приливает... ну, скажем так, совсем не к щекам.

- И тут ты постарался? - устало спрашивает он, закидывая ногу на ногу — не хотелось бы смущать юного друга. А он об этом подумает позже.

- Кто, если не я?

- Это был глава семьи?

- Сейширо. Да. Он хотел стать окиагари.

- Мне не понять этого желания.

- Как и мне. Но в любом случае, он нам не помешает.

- Ты...

- Укусил его и приказал убить девушку-оборотня.

- Двумя врагами меньше, ха.

- Это война, - пожимает плечами Натсуно и замолкает.

Между ними висит тишина. Никому не хочется продолжать разговор, хочется насладиться минуткой покоя. В конце концов, выиграв одно сражение, они имеют право на передышку?

Но кое-кто просто не может сидеть без делаю

- Итак, ты поднял людей на сражение с шики? - деловито интересуется Натсуно.

Доктор мученически вздыхает — вот неугомонный! - и отвечает:

- Да. Некоторые отказались, вспомнив, что их близкие могут быть среди окиагари, но большинство за нас. Я рекомендовал остаться в храме, сам же сказал, что мне надо в больницу и что меня точно не тронут.

- Поверили?

- Ну, я прихватил с собой молоток, кол и еще пару полезных вещичек.

- А что с теми, кто не хочет участвовать в «крестовом походе»?

- Они не будут мешать — это точно.

- Что ж, это тоже неплохо.

- Верно. Завтра с рассветом мы пройдем по деревне. Будем искать окиагари. Ты вроде говорил, что они в лесу себе устроили логово?

- Пока туда не суйтесь. Разберетесь с деревней, тогда можно. Плюс, на вас замок.

- Верно, семья Киришики должна быть там.

- Именно. Но будьте осторожнее, мы не знаем, какие у них еще козыри в рукаве.

Тошио не замечает, как Натсуно исчезает. Его беспокоит одна маленькая проблема. И почему я так реагирую на него, мрачно думает доктор. Но в конце концов решает, что с этим можно и позже разобраться.

Возможно, это природный магнетизм, невесело улыбается он своим мыслям.

*

Когда обезумевшие жители Сотобы убивают окиагари, Тошио спокойно смотрит на это. Когда его ополчение, не замечая пятен крови, с ног до головы покрывшей их, рыскает по домам, выискивая уцелевших окиагари, он только морщится и думает, что ему не мешало бы отмыться от чужой крови.

Но когда убивают укушенного шики, Тошио впервые чувствует холодок, пробегающий по спине. Он будто бы открывшимися глазами смотрит на знакомые-незнакомые, искаженные лица и вдруг задает себе вопрос: чем же все это закончится?

Атмосфера сумасшествия охватывает всех, а Тошио будто бы впервые видит их всех, обезумевших от крови. Он вдруг с ужасом представляет, что будет, если они узнают о Натсуно, и его пугает вовсе не видение самого себя с колом в груди.

Ему становится нехорошо, и он уходит вглубь храма. Там темно и слышны крики толпы. Он нервно закуривает и спрашивает самого себя, с каких это пор ему не наплевать на Юки Натсуно.

*

Потом он снова уходит из храма, на этот раз — домой. Дожидается прихода Натсуно и, успокоенный, позволяет себе напиться, зная, что пока тот рядом, никакие окиагари ему не страшны.

Порой он сам боится своего доверия.

Когда жидкость в бутылке заканчивается, еще три пустые стоят у кресла, в котором он расположился, Тошио решает поговорить с Натсуно. Тот сидит напротив, почти утопая в массивном кресле, и внимательно смотрит на доктора. Тошио не может даже предположить, о чем он думает.

Опьянение толкает его на откровения.

- Я не хочу, чтобы ты умирал.

- Это судьба всех окиагари.

Натсуно не выглядит обеспокоенным, говоря это. По правде говоря, он выглядит безмятежным.

- Ты мне нужен, - говорит Тошио и думает, что сказал правду. И что он, наверное, влюбился. Что, не замедливая, озвучивает вслух.

Натсуно снисходительно качает головой и доверительно сообщает:

- Это пройдет.

Он уходит на рассвете.

А Тошио становится жутко стыдно. Разумеется, после того, как он трезвеет.

[Гость]

и последний кусь (сорри, криво как-то выложилось...)



*

Он чувствует себя опустошенным. Последний окиагари убит, и остается только... но он не хочет думать об этом, не хочет, не хочет.

Но Натсуно ждет, думает Тошио и вдруг ужасается. А что, если не дождался? Что если погиб во время битвы? Доктор бросает так и не начатую сигарету и почти что бежит в сторону клиники. Когда-то - будто бы годы назад - они строили свои планы там, у него в кабинете.

Есть одна проблема - Тошио совсем не хочется убивать Натсуно. Оставшись наедине с самим собой можно признать: забытое давно чувство вновь укоренилось в душе. И ему совсем не хочется терять того, кого он - ну, можно хоть себе признаться - любит.

Он спешит к больнице и не знает, что сказать, как уговорить. Миллионы раз прокручивая этот момент в голове, он, тем не менее, растерял все слова и отчаянно надеется на импровизацию, на свой дар убеждения.

Натсуно встречает его в дверях. Одежда испачкана и местами порвана, но сам он - кажется - в полном порядке.

- Пришли исполнить обещание, сенсей? - спрашивает он, насмешливо щурясь.

Пока доктор собирается с мыслями, Натсуно устало приваливается к стене и начинает говорить. Рассказывает, что нашел Тору и Ритсуко - как бы я не любил их, доктор, мне пришлось их убить, но знаете, кажется они были счастливы. Нашли друг друга... и смирились. Благодарили и просили не держать на них зла. Говорит о прочих окиагари, которых ему пришлось убить - знаете, сенсей, а ведь я даже имен их не знал. Так надеялся уехать, что не трудился запомнить, кто в Сотобе живет.

Когда он наконец выдыхается - заканчивает свою исповедь - Тошио уже знает, что сказать. Точнее, что нужно сделать.

Поэтому он просто подходит к Натсуно и целует его. Неловко, не разжимая губ, почти по-детски. Казалось бы, совсем не удивленный юноша смотрит на него, и Тошио, собравшись с духом говорит:

- Я не могу убить тебя. По крайней мере, сейчас.

- И что вы предлагаете делать? - спрашивает Натсуно, задумчиво проводя пальцем по губам.

- Жить дальше. А там посмотрим. У нас много времени, чтобы понять, как дальше жить. Целая вечность впереди.

Натсуно подходит к нему, обнимает за талию, прижимаясь лбом к его плечу.

- Целая вечность, - соглашается он, - все время мира.

Fin.

[Гость]

№ 10. Тору/Натсуно сонгфик "Blood on My Hands" The Used
Автор:  Heine Rammsteiner
Пейринг: Тору/Натсуно
Рейтинг: PG-13
Примечание: POV Тору, ООС, сомнительное соответствие песне, но я надеюсь.

528 слов

- В мире есть люди, которые могли бы отдать свою кровь.
Я смеюсь и считаю верхушки деревьев за окном. Их много, никогда не сосчитать.
- Мы еще можем сбежать. Вместе.
А сам расстегивает верхнюю пуговицу под подбородком, и у меня горло сжимается.
- Это невозможно.
- Почему? Мы найдем место, где можно спрятаться… - он откидывается на спину, укладывается на подушки, как если бы мы не должны были сейчас разговаривать. Или должны были разговаривать на другом языке.
- Я поделюсь с тобой. Как уже…
- Разумеется.
Едва слышу себя, присаживаясь рядом на самый край. Глажу Натсуно по волосам, ужасно хочется увидеть его в дневном свете, каким я запомнил его в нашу первую встречу – очень злым. Но у него не осталось сил злиться, как не осталось красок на лице. Ночь вытравила их.
Когда я думаю, что это вовсе не ночь, мне хочется откусить себе язык. Но ведь и тогда я не умру, так что же?
- Я уже убивал, - шепчу ему на ухо.
Если бы сказал, что люблю его, он отреагировал бы так же. То есть никак.
- Разве я не противен тебе?
Он молчит, упрямо сжав губы, и таким он был в нашу вторую встречу. Подумав, отвечает:
- Нет.
И когда я целую его, он не отстраняется. Может быть, на это у него тоже нет сил. Во всяком случае, он сам объяснил бы так. Я целую его лицо, целую шею – вниз, влажную кожу до ключицы, насколько позволяет разрез воротника. Сердцебиение у него как у кошки.
- Ты слишком… - он закрывает глаза, сдаваясь, - далеко заходишь.
Не возражает, а тянется ко мне. Инстинкт самосохранения уходит, стоит нам дотронуться хотя бы до руки, а я касаюсь не только его прохладных рук с бешено бьющимся у запястий пульсом.
- Нам нужно было раньше далеко зайти.
Если бы это была не последняя ночь, мне пришлось бы попросить его забыть все, что мы сказали и сделали.
Возвращаюсь по своим же следам вверх по шее, прижимаюсь губами к щеке, замирая и боясь пошевелиться. Он только начал успокаиваться.
- Мы уедем? – в слабом голосе и надежды не осталось.
- Уедем, - забираюсь в его постель и стараюсь незаметно вытереть глаза, - завтра же. Договорились?
Он так на меня смотрит, что я чувствую себя пойманным на лжи. Чувствую жгучий стыд, ненависть, желание убить, чувствую все, чего не доводилось испытать раньше.
- Давно бы так, - он улыбается и неожиданно крепко обнимает.
- Тебе не холодно разве?
Натсуно качает головой и отвечает, что в любом случае наша температура скоро сравняется.
Я могу больше не притворяться, что заберу его отсюда. Потому что мне никогда не хотелось уехать и никогда не хотелось отпускать его. Я остаюсь до утра, и он остается таким, каким был на третий день нашего знакомства – без школьной формы, без звенящего напряжения в глазах. Я верю, что ему впервые не хочется сбежать, ему попросту не остается времени на размышления. Но все, что пытаюсь ему сказать, он прерывает касанием своих губ.
На прощание я кусаю его и аккуратно застилаю скомканное одеяло.
- Прости, Натсуно. Прости меня, прости… Я убил человека несколько дней назад. И его кровь была такой же, как твоя. Такой же красной, такой же соленой. Прости, я не вижу разницы. Уже не вижу.

[Гость]

№ 5. Татсуми/Натсуно. Визит к Юки. Отговорить от уничтожения окиагари и предложить уехать. "Не поверишь, но я долго ждал такого, как ты. Ты же умный мальчик? А будешь упрямится, оглушу и увезу насильно".
Автор: Доктор_Вирус
Фендом: Shiki
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Жанр: юмор, romance
Пейринг: Татсу/Натсу

765 слов

Сегодня утром в маленькой проклятой деревушке было необычайно солнечно. Неужели Боги вняли молитвам вымирающих жителей и повернули к этому захолустью свои светлые лики?
Татсуми звучно рассмеялся. Это все влияние Сунако. Сам бы он до такого точно не додумался.
Натсу сидел в кресле напротив оборотня. Он слегка поежился от низкого, чуть хрипловатого, смеха парня. Может, оборотень перегрелся на солнце, подумал Натсуно, переведя взгляд на окно? Вон как печет.
- У тебя очень милый отец, - заговорил Татсу, рефлекторно поглаживая живот. И в этот раз он не избежал участи быть раненым сумасшедшим папашей. Ему не то чтобы было больно, скорее, досадно за свою оплошность. Знал же, что все может обернуться именно так.
Юки ничего не ответил на это заявление, только поджал губы.
- Зачем пришел? – голос его был спокойным, даже безразличным, но от оборотня не укрылась та смесь возбуждения, предвкушения и страха, что притаилась в хрупкой фигурке наглого мальчишки.
Татсу плотоядно улыбнулся. Этот новоиспеченный оборотень нравился ему все больше и больше. Теперь Татсуми от своего точно не отступит. Мальчишка будет принадлежать ему. Хочет он того или нет.
- Я смотрю, ты не настроен на светские беседы. Так даже лучше,- ухмыльнулся шики, - Ты все еще не избавился от навязчивой идеи уничтожения всех окиагари?
Юки сжал кулаки и плотно сомкнул губы. Между бровей образовалась глубокая складка, а взгляд стал таким пронзительным, что Татсу на секунду растерялся, но только на секунду.
- Вижу, что нет. Это несколько усложняет дело, - взгляд оборотня стал рассеянным, а на губах заиграла загадочная улыбка, - Но я люблю сложности. С ними вкус победы становится слаще крови.
Что-то странное витало в воздухе. Натсу не мог разобрать, что именно. Парня охватило жуткое оцепенение, не то от слов оборотня, не то от пьянящего аромата. Он повел плечами, стараясь, избавится от непонятного чувства.
- Зачем пришел? – Натсуно повторил свой вопрос еще раз. Его голос даже не дрогнул.
- Отговорить тебя от уничтожения окиагари, - оборотень оглядел Юки с ног до головы, - и предложить свою руку и сердце.
Юки сидел невероятно прямо. Его голову окружил плотный туман. Натсу не мог поверить в услышанное. Что за глупые шутки? Видимо, парень произнес это вслух, потому что услышал ответ на свой вопрос.
- Это не шутки. Я предлагаю тебе уехать вместе со мной из этой деревни, - взгляд Татсуми был твердым и решительным, впрочем, как и голос. Он с искренним интересом следил за реакцией парня на каждое свое слово.
Юки был очень напряжен. Его ресницы чуть подрагивали, пальцы правой руки несколько раз сжимались в кулак, затем разжимались. Мальчишка был зол, растерян и вместе с этим невероятно мил.
- Зачем тебе все это? – тихо, но четко проговорил Натсу, - С чего ты взял, что я с тобой куда-то поеду?
Татсуми облизнул губы. Натсу, как завороженный смотрел на появляющийся и исчезающий розовый язычок. Он снова учуял в воздухе дурманящий аромат. «Чертов оборотень!», - крутилось в голове парня. Видимо, и это он произнес в слух. Потому что губы шики расплылись в лучезарной улыбке, которая больше напоминала волчий оскал.
- Не поверишь, но я долго ждал такого, как ты. Ты же умный мальчик? А будешь упрямиться, оглушу и увезу насильно.
В том, что оборотень говорит серьезно, не было никакого сомнения. И вряд ли Юки сможет дать ему должный отпор. Он до сих пор не пил кровь и не собирался начинать. Натсуно чувствовал, как силы по капли покидают его тело. Но Юки не собирался сдаваться без боя.
Татсуми чуть наклонил свою голову и искоса следил за своей жертвой. На лице парня не дрогнул ни один мускул. Мальчишка хорошо научился скрывать свои эмоции. Вот только для Татсу эти умения не были преградой. Он ощущал все эмоции мальчишки, как свои собственные. Он вдыхал их с частицами пыли, принадлежащими этой комнате.
- Ты восстал из мертвых. Пора уже смирится со своей сущностью. Ты уникален, Натсу.
Юки злобно смотрел на внезапно оказавшегося очень близко шики. Так произносил его имя только Тору. Мерзкий оборотень, да как он смеет? Натсу крепко сжал кулаки и кинулся вперед. Татсуми перехватил занесенную руку и отшвырнул парня от себя. Затем подошел, схватил за грудки и прижал к стене.
- Ты ведь хочешь, что бы твой друг жил? – прорычал он, - Не смотря ни на что? Хочешь, я знаю.
Он впился в губы мальчишки мимолетным грубым поцелуем. Его рука нежно погладила щеку Юки, словно извиняясь, за причиненный вред. Татсу с силой приложил мальчишку об стену головой и аккуратно подхватил на руки.
- Какой же ты все-таки упрямый мальчишка. Ведь можно было сделать все тихо, мирно. А теперь тебя придется связывать, на цепь сажать, приучать пить кровь и при этом завоевывать. Ты совсем не собираешься облегчить мне задачу? – ласково ворковал Татсуми, - Думаю, тебе понравится Токио.

[Гость]

№ 14. Сейшин|Сунако. Никто не поймет меня лучше тебя, упоминание книги которую пишет Сейшин
Автор:  Ryuuken Ty
Получился легкий мозготрах, поэтому заранее гомен у заказчика(автор вообще посмотрел только 15 серий.За раз.Теперь прут глюки.И вообще автор Сунако терпеть не может, и любит "молодого монаха" до чертиков.ХД)
Гомен за возможные ошибки.Автор их не видит.ТоТ

Почему все случается именно так? Почему люди, живущие вроде бы вполне нормально и счастливо, вскоре понимают, что всё их благополучие медленно убивает их. Что всё, что окружает, только картонная декорация. Толкни ее и упадет жалкая картонка, обнажая окружающую гниль. За что цепляться? За свою веру, что ли? Просить Высших о помощи, молить о спасении до хрипоты. Нет, так действуют только фанатики.
Можно проговорить желания вслух. Это ведь вполне нормально. Можно спрятать, сокрыть. Написать каллиграфическим почерком на чуть желтоватых листах, спрятать в шкатулку и закопать. Вскоре время сожрет, и дерево ящика, и волокна страниц. И ничего уже не будет. Нечего будет бояться, и никто не назовет тебя спятившим. Не посмеют, не поймут. Да что им, обычным людям, надо? Крыша над головой, что бы не текла, еда и сон. И мысли, все, как под копирку: на работу – с работы – на работу. Думать так и поступать – значит, стать обычным. Тогда почему? Эти мысли….
- Знаете, я подумала тут….
Она снова пришла. На бледных губах улыбка, в бездонных глазах – черная пропасть, ведущая куда-то в иной мир. Мир, который он так часто себе представлял. Мир скитаний, мир, где стирает ноги о камни человек, убивший брата. Мир, который протягивает каждую ночь к нему свои костистые руки с длинными, алыми, словно от крови, когтями.
- Можно еще автограф? Вот здесь, как всегда. « Для Сунако от….
Ее волосы густые, и темным облаком окутывают острое личико. Обычные люди так не выглядят. Верно…. А кто говорил, что она человек? Но, разве вам… то есть, «шики», как он их называет, читают книги? Просят ли автограф? Любуются ли витражами в старом храме? Кто знает, может, пока она шла сюда, то оставила пару обескровленных тел за собой. Или это игра его воображения. Да, просто глупые мысли. Так не бывает.
-Почему вы снова грустите?
Ее голос слишком звонкий для восставшего трупа. Слишком мягкий, слишком детский. Слишком много «слишком».
-Я…. Просто, никто не поймет меня лучше, чем ты.
Он смотрит открыто, пытаясь уловить малейшую тень. Вот сейчас искривятся тонкие губы, станут видны острые клыки и тогда.… Зачем он постоянно представляет это себе? Каждый раз одно и то же. Нужно смириться.
- Конечно, ведь я прочитала всё о вас, и все ваши книги и повести.
Этого мало, что бы понять человека, но он молчит. Слышит, как стучат ее башмачки по твердому полу, как едва слышно шелестят многослойные юбки. Ее смех. Блеск пустых глаз. Пробирающий холод кожи.
Никто не поймет вас лучше…. Помните это…
Тьма ночи поглощает ее, как только тонкая фигурка выскальзывает за двери храма. Но завтра она опять придет. И послезавтра. И так целую вечность. Вечность замкнутого в круг кошмара.